Хочешь есть калачи, так не сиди на печи! В.Д.Сысоев Труд. Екатерина сидит и спокойно смотрит на своих сыновей: какие вымахали! Валерий, старший, закончил уже сельскохозяйственный институт и теперь работает главным агрономом всего совхоза. А совхоз - не шутка: пять отделений и все в радиусе пятнадцати - двадцати километров. Это до усадьбы. А по полям так и все тридцать - тридцать пять натянет. А еще и по самим полям сколько наматывает за день, не перечтешь. Сейчас горячая пора: посевная.  Май-начало июня, он и дома-то редко бывает. Вот и сегодня,  тот редкий случай, когда, незадолго до обеда, вызвали его в райком. Необходимо наладить работу трактористов так, что бы к празднику Победы все были в поселке на тожественном митинге, который обязательно проводился вот уже который год подряд.  А ведь помнит Катерина, когда и не праздновался этот день, и был обычным рабочим днем. Но вот, начиная с  года праздничный день, День Победы Советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, празднуется ежегодно.   Валерий заехал домой тогда, когда она собирала в сумку: молока кринку, картошечки в мундирках, колбасы, лук, огурчики, сметанка, калачи; чтобы отнести в поле Мишеньке, младшенькому своему.            (Калачи)

Миша в этом году закончил десятилетку и работал трактористом. Благо, батяня научил его еще мальцом, управлять трактором. Да и в школе есть обязательный урок автодело, где мальчики изучают автомобиль и трактор и к окончанию обучения получают права и тракториста и шофера.    

Вот теперь Миша уже самостоятельно работает; не сидит, как говорится, на печи. В основном по выходным, но, бывает и отпросит его управляющий совхоза Степан Ильич, когда – никогда и с занятий в школе.

И не только его. Пять мальчиков из их класса работают в полях вместе с отцами и братьями. С занятий их просит у директора школы сам Степан Ильич, когда не хватает рабочих рук. Вот и сегодня, погода стоит отличная, земля созрела. А, что бы не пересохла, надо как можно быстрее сеять: хочешь есть калачи... .

Зарабатывают ребята наравне со взрослыми, хотя переработок не допускаются. «Малолетки», так их зовут между собой взрослые, работают лишь по шесть часов, тогда как взрослые иной раз и ночь прихватывают.

Сеять во время, залог хорошего урожая на осень. Вот и стараются все, без исключения.

Мишенька купил же и часы, на свои заработанные деньги. Сам купил.

А маме купил платок. Вот сейчас Екатерина в том самом платке и пришла в поле.

Бывало, и сам Валерий садился за рычаги трактора, бывало…

Сидит Катерина, держит в руках букетик горицветов; больно хороши эти первоцветы земли русской.

Стреляют в глаза своей солнечной желтизной, и истосковавшиеся за зимнее бесцветье глаза людские, выхватывают их из зелени травной.                            (Калачи)       (Хлеб всему голова - Песня)

А руки тянутся, что бы сорвать цветок, набрать букетик, и дома поставить маленькое солнышко на стол.

И пока ее мальчики опустошают принесенные ею узелки и свертки, вспоминает она, как в военные годы, оставшись вдвоем с мамой, работали они обе на этих полях.

Отец ее был агрономом, но ушел на фронт в первые же дни войны. Не ждал, как и подавляющее большинство из их поселка, когда принесут повестку.

Собрались молодые мужики и парни и гурьбой в военкомат: на фронт!

Его не хотели брать на фронт, хороший специалист, но он настоял: вот в следующем году Валька закончит институт и приедет и станет агрономом. На том и порешили.

И ушел Емельян Федосеич, и как в воду канул. Ни слуху, ни духу два с половиной года… мать изошла в слезах и тревоге.

Кому-то шли письма, кому-то похоронки, а ей-ничего. И тревожно было, и надежа таилась, раз нет ничего, значит, возможно, жив. Это - дома.

На людях же и виду не подавала о тревогах и печалях.                 (Калачи)

А в сорок втором привезли детей из Ленинграда. Маленькие, худенькие, и… тихие, как мыши. Не играли, мало разговаривали, не плакали даже.

В семью Катерины поселили троих детишек. Максима, Толю и Наташу. Дети были крайне напуганы.

Не менее месяца прошло, пока начали дети разговаривать.

Маму, и других, кому подселили детей, собрали в школе и рассказали, что и как делать с детьми. Ни в коей мере нельзя их сейчас кормить помногу, как бы ни просили дети. Требовали, всю пищу лучше прибрать подальше, что бы дети не смогли достать еду. Потому что они могли просто умереть от переедания.

После голодовки, такое с эвакуированными детьми случалось. Умирали даже. Детей выхаживали, которые могли, их сразу определили в школу, в сады детские.

А Катенька считалась уже большой, ей было уже пятнадцать лет. После школы она полноправно и наравне со взрослыми, как и все дети, начиная с двенадцати лет, работала в колхозе.

Когда забрали последних лошадей на фронт, пахали поля на коровах. Труд этот был очень тяжел. Молодых девок не пускали в лямку. В лямку старались вставать взрослые женщины.

Но вот Верка, ей уже семнадцать исполнилось, встала в лямку вместо матери. Мать заболела. А перекинула лямку через грудь и потянула корову.

Бабка Фрося, что управляла плугом, ей говорит: «ты лямку-то с груди убери, проведи ее между грудей, не то разотрешь сиську-то…».

Не послушала Вера. И к вечеру она буквально зарыдала от боли. Растерла, размяла грудь так, что вспухла титечка как арбуз. Покраснела и жгучей болью пронзала все тело.                    (Калачи)

В слезах отправили Верку в район, там ей в больнице едва не отрезали молочную железу.

Старая докторша не дала.

Сказала: «Спасать надо девку. Если всех кромсать начнем, кто ж детей рожать будет. Глянь-ко, ворог как косит людей наших. Кто восполнит?»

Спасли. Только молока у нее потом в этой груди не было.

Зимой сорок четвертого пришло первое письмо от отца! Как же преобразилась мама! Она выпрямилась, порозовели ее смуглые щеки, голос помолодел, глаза засветились счастьем.

Оказывается, попал Емельян в окружение, да и прибился к партизанам в Белорусии. Там и воевал все это время. Когда же подошли войска Красной Армии, стали прорываться на встречу своим.

В сорок пятом вернулся папка домой. Седой. Задумчивый. Молчаливый. Ничего не рассказывал о том, что пришлось пережить. Только звезда Героя Советского Союза говорила сама за себя.

Отдохнул недельку, и-в райком: ставь на работу. Работать надо.

Екатерина к тому времени стала невеститься.

Отец строго смотрел на нее и говорил: «Не спеши замуж. Осмотрись».              (Калачи)

Но вот приехал с фронта Дмитрий. Он старше Кати на два года, и его в сорок втором тоже забрали на войну.

Как убивалась его мама! Как плакала, рыдала, боялась что не увидит больше сыночка своего.

Даже и соседи останавливали и успокаивали ее, говоря: «что ж ты, Феня, хоронишь сынка своего, ведь он еще и на войну не уехал».

Но не слышала ничего Феня, кричала и не могла успокоиться: «сыночек мой, не уходи!».

Никто тогда и не подумал, что вовсе не сынок погибнет в той мясорубке - войне, а сама Феня погибнет от рук бежавшего дезертира.

Прятался он в колхозном сеновале, а Феня пошла за сеном. Увидела его, закричала, пыталась позвать людей, да и получила вилы в живот. Грязными вилами проткнул он ее практичесики насквозь, истекла Феня кровью, не дождавшись никого.

Дезертира поймали спустя неделю. Расстреляли. По законам военного времени.

Приехал Дмитрий, а ждет его пустой почти дом.          

Бабушка встретила его горючими слезами, плакала и все говорила: как чуяла Фенечка, мама твоя, что не увидит тебя, родимого. И папка твой погиб на войне, и соседский Иван сгинул, три четверти поселка остались сиротствовать без мужчин в доме.

Поднимался поселок после войны трудно, надсадно: рыдали бабы от непосильной работы, рвали жилы оставшиеся и пришедшие мужики, пахали, сеяли, убирали, коров доили, сено косили….

Работали не за страх. За совесть.

Половина страны лежала в руинах. Никто точно не знал сколько погибших. Миллионы пропавших. Плакала Россия. И в горьких слезах изнемогая, восстанавливала себя сама.

Дмитрий не слышал, конечно, что говорил Емельян своей дочери. Он знал Катерину с детства, и теперь, когда увидел ее, расцветшую, обретшую мягкие, плавные женские формы, он задохнулся от нахлынувшей теплой волны ароматного удушья первого не осознанного чувства нежности.

И, желая поднять Катерину на руки высоко - высоко, и нести ее до самого неба не отпуская от себя ни на минуту, ... он смутился нахлынувшего счастья.

Он не знал еще, как с этим справиться. И потому, он резко отвернулся от нее, стараясь не показать ей своего смущения.                         

Катерина почувствовала его состояние, перехватила его волну удушья и сама задохнулась ароматом его сильного мужского тела. Она быстро, быстро отвернулась от него, и скоренько так, пошла прочь.

Все те, кто был поблизости, все поняли. Кто-то переглянулся понимающе, кто-то опустил глаза в пол, а Василь понуро пошел в поля, туда, где он впервые обратил внимание на Катерину.

Она тогда была еще совсем подростком, помогала матери, но Василь рассмотрел в ней будущую красоту, и только ждал, когда же эта красота созреет и развернется в полную силу.

Красота созрела тогда, когда никто этого и не ожидал. И так развернулась, что охватила силой своей не только саму Катерину, и не только Дмитрия, но и всех, кто был в тот момент рядом.

Люди притихли, и молча каждый пошел в свою сторону, призадумавшись о своих любимых, о тех, кого нет рядом…  

Бабы всплакнули о своих погибших и не вернувшихся мужьях и сыновьях, девки о тех, кого не дождались, и не было надежды дождаться.

Взрослые мужики  да старики покряхтывали досадно, что созревает девичья поросль, а парней в поселке мало.

Мало! Парней: Перезревает девичья краса.

Вянет на корню неоплодотворенная плоть.                       (Хлеб всему голова - Песня)        

В сорок шестом Дмитрий и Катерина поженились. Пара была на славу. Молодые, красивые, работящие.

Дмитрий работал на тракторе, потому как он хорошо знал технику еще и до войны, а на фронте был танкистом. Позже его отправили учиться в техникум на механика, и Дмитрий успешно закончил техникум. Приехал и возглавил мастерские.

Екатерина работала в колхозе. Работала учетчицей, позже, тоже окончила техникум и стала бухгалтером. Потом родился Валера. А когда Валере идти уже в первый класс, родился и Мишенька.

Вроде как вчера были еще мальцами, а ныне; вот, посмотри.

Два здоровых молодых мужчины сидят и с удовольствием здорового аппетита поедают картофелины, вареные в мундирках, закусывая огурцом и луком.

Вот Миша взял кринку с молоком и наливает в чашку кремовое, теплое, сладкое от молодой зеленой травы молоко, слегка пахнущее горькой полынью.

Есть у коров период в начале лета, когда они едят полынь, восстанавливая послезимний нехваток витаминов. Молоко у них в ту пору бывает даже и откровенно горькое. Но именно этой полынной горечью оно особенно сладко и вкусно. Именно эта горечь молочная, запоминается потом на долгие - долгие годы, и не отпускает истосковавшееся сердце тех, кто уехал в город, за счастьем...

Сейчас пообедают ее сыновья, соберет она пустые посудины, и домой уже пойдет пешком.

Валерий поедет на своем «Газике» на дальние поля, а Миша опять на трактор.

Екатерина пойдет домой. Теперь ей уже нет нужды спешить. Она теперь на пенсии.

Вот, дождется внуков, и будет ей занятие, ведь Валерий собирается жениться.                  (Калачи)

«Дождалась Катя. с мужем мы не сидели на печи, так и ели калачи. Да и сыновей подняли на славу. Хорошо.», подумала она сама себе и, облегченная такою мыслью, пошла по тонкой тропинке домой делать свои пенсионные домашние дела.           (Хлеб всему голова - Песня)

Хочешь есть калачи, так не сиди на печи! В.Д.Сысоев Труд