Таинства – (тайна, таинство) – священнодействия Церкви, в результате которых верующим, по мере их веры, преподаются определенные Дары Святого Духа, осуществляется единение с Богом, причём, настолько полно, насколько это возможно в условиях земной жизни, с учётом характера Таинств и личной веры участников.

Под таинствами в православном богословии понимаются священнодействия, в которых происходит встреча Бога с человеком и наиболее полно, насколько возможно в земной жизни, осуществляется единение с Ним.

В таинствах благодать Бога нисходит на нас и освящает все наше естество – и душу, и плоть – приобщая его к Божественному естеству, оживотворяя, обоготворяя и воссозидая в жизнь вечную.

В таинствах мы получаем опыт неба и предвкушаем Царство Божье, к которому всецело приобщиться, то есть войти в него и жить в нем, можно лишь после смерти.

В настоящее время в Православной Церкви к таинствам относят:

Крещение, Евхаристию, Миропомазание, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение.

Все остальные священнодействия относят к числу обрядов.

Учение о седмеричном числе таинств выражено в Катихизисе, православных символических книгах (например, «Исповедание православной веры Восточной Церкви» 1723 г., «Послание патриархов восточно-кафолической Церкви о православной вере»  г. и др.). Особенно ясно эта идея выражена в «Послании патриархов…», в котором седмеричное число таинств обосновано установлением каждого из них в Новом Завете:

«Веруем, что в Церкви есть Евангельские Таинства, числом семь. Ни менее, ни более сего числа Таинств в Церкви не имеем. Число Таинств сверх седми выдумано неразумными еретиками. Седмеричное же число Таинств утверждается на Священном Писании, равно как и прочие догматы православной Веры.

И во-первых: Святое Крещение предал нам Господь в сих словах: «Шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа»; «Иже веру имет и крестится, спасен будет; а иже не имет веры, осужден будет».

Таинство Святого Мира, или Святого Миропомазания также основывается на словах Спасителя: «Вы же седите во граде Иерусалимсте, дóндеже облечетеся силою свыше», каковою силою Апостолы и облеклись по сошествии на них Святого Духа. Сила сия сообщается посредством таинства Миропомазания, о котором рассуждает и Апостол Павел, а яснее Дионисий Ареопагит.

Священство основывается на следующих словах: «Сие творите в Мое воспоминание» (Кор.:); также еще: «Еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех; и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесах».

Бескровная Жертва – на следующих: «Приимите, ядите: сие есть тело Мое», «пийте от нея вси, сия... есть кровь Моя Нового Завета»; «Аще не снесте плоти Сына человеческого, не пиете крове Его, живота не имате в себе».

Таинство брака имеет основание в словах самого Бога, сказанных о нем в Ветхом Завете; каковые слова подтвердил и Иисус Христос, говоря: «Еже... Бог сочета, человек да не разлучает». Апостол Павел брак называет «великою тайною».

Покаяние, с которым соединяется таинственная исповедь, утверждается на сих словах Писания: «Им же отпустите грехи, отпустятся им; и им же держите, держатся»; также: «Аще не покаетеся, вси такожде погибнете».

О таинстве Святого елея, или молитвованном Елее, упоминает Евангелист Марк, яснее свидетельствует брат Божий»

Однако следует сказать, что учение о семи таинствах является следствие католического влияния на православное богословие. В реальности древняя святоотеческая мысль не интересовалась числом таинств и не ставила перед собой задачи подсчитывать их.

Святители Кирилл Иерусалимский, Амвросий Медиоланский, Кирилл Александрийский говорили о трех главных таинствах: Крещении, Миропомазании и Евхаристии.

Автор корпуса «Ареопагитик» (Псевдодионисий) и преподобный Феодор Студит называли  таинств: Крещение, Миропомазание, Евхаристия, Священство, монашеский постриг и погребение.

В XV веке митрополит Иоасаф Эфесский пишет: «Я считаю, что церковных таинств не семь, но больше» – и дает список из десяти таинств, включив в их число монашеское пострижение, чин погребения и чин освящения храма.

С XVII века католическое учение о семи таинствах становится общепринятым на Востоке; только в XX веке отдельные православные богословы (протоиерей Сергий Булгаков, протопресвитер Николай Афанасьев, митрополит Каллист (Уэр), святой архимандрит Иустин (Попович) и др.) стали настаивать на том, что не следует количество таинств ограничивать общепринятым списком и необходимо допускать большее число таинств.

В каждом таинстве есть видимая сторона, включающая в себя само чинопоследование, то есть слова и действия участников, «вещество» таинства (вода в Крещении, хлеб и вино в Евхаристии), а есть и невидимая сторона – духовное преображение и возрождение человека, ради чего и совершается все чинопоследование. Собственно «тайной» и является эта невидимая часть, остающаяся за пределами зрения и слуха, выше разума, вне чувственного восприятия.

При этом видимая часть (чинопоследование таинства) может менять и она действительно менялась в течение истории (многие чинопоследования были зафиксированы не в силу признания их совершенства, а просто по причине изобретения книгопечатания и распространения в большом количестве одного и того же текста).

В будущем в случае необходимости Церковь имеет право изменить чин таинства, однако случиться это может только решением высшего священноначалия, но ни в коем случаем произволением отдельного священника или епископа.

Еще одним последствием католического влияния на православное богословие в учении о таинствах является понятие о «тайносовершительных словах».

Эта концепция предполагает, что в каждом таинстве есть некий кульминационный момент, во время которого само таинство и совершается: в таинстве Крещения – погружение в купель с произнесением тринитарной формулы, в Исповеди – чтение священником разрешительной молитвы, в литургии – молитва эпиклезиса «Еще приносим Ти…» (особенно слова «И сотвори убо хлеб сей…» и далее). Правильное произнесение этой формулы гарантирует совершение таинства.

Получается, вся остальная часть чинопоследования рассматривается как вторичная по своему значению. Современные православные богословы говорят о необходимо преодоления такой ситуации, а то и вовсе об отказе от самого понятия тайносовершительной формулы и признания принципиального значения всего чина таинства.

В частности, Малков П. Ю. пишет: «Учение о тайносовершительной формуле, в ее магическом «заклинательном» понимании, глубоко чуждо православному богословию», а протоиерей Владимир Воробьев как бы добавляет: «Православное учение о таинствах утверждает, что они совершаются Самим Господом Иисусом Христом действием благодати Святого Духа при исполнении священнослужителем с верой, любовью, смирением и благоговейной молитвой благословлённого Церковью священнодействия, а не в силу простого произнесения тайносовершительной формулы и формальных действий».

Учение о таинствах основано на вере в то, что искупление верующих, начало которому было положено искупительной жертвой Иисуса Христа, продолжается в Церкви.

В отличие от церковных обрядов (освящение воды, панихида и др.), сложившихся исторически, христианские таинства считаются установленными Иисусом Христом и призваны изменить не внешнюю, а внутреннюю жизнь человека (см. обожение).

По мнению некоторых исследователей, корни христианских таинств восходят к дохристианским мистериям. Эта точка зрения критикуется христианскими богословами, по мнению которых внешняя форма некоторых языческих мистерий была заимствована в первых веках н. э. из распространившихся христианских обрядов и таинств.

В IV веке Амвросий Медиоланский пишет трактат «О таинствах», где указывает, что таинство является очистительным обрядом, где видимый элемент после освящения скрывает невидимый. При этом он допускает, что таинства были и в ветхозаветном иудаизме.